Вчера был нервный срыв. Все, что скопилось внутри на тему моих ручек, выплеснулось наружу истерикой из-за расспросов о колледже. Страшно, когда не можешь прекратить плакать. Ты хочешь взять себя в руки, но, кажется, что вся без остатка разольешься солёной лужей прямо на кухне, и твой кузен будет кричать, что мы затапливаем соседей, а у них ремонт недавно был.
Двойная доза капелек помогает уснуть, но на утро все продолжается с удвоенной же силой. Это даже уже не жалость к себе, это отчаяние человека, который не может делать то, что должен, и это неправильно, невыносимо и ведет к смерти. Ты видишь впереди смерть так же ясно, как своё некрасивое, опухшее от слёз лицо в большом зеркале. Ты смотришь на него и думаешь: "Неужели это я?"
А потом вытираешь сопли и идёшь на работку. Сегодня там бардак, Гоморра и Вавилон. Твои ноги промокли под последним летним ливнем, голова раскалывается, ты хочешь убивать, но долг призывает к терпению и собранности. Не смотря на то, что любимый ученик разбил синтезатор, выстрелил в тебя из водного пистолета и твердо решил переорать роту пьяных гусаров, ты не теряешь самообладания. Ты берёшь пример с профессора МакГонагал, (хоть внутренний профессор Снейп и рвётся на свободу), прекращаешь балаган, и два часа нормально работаешь.
После берёшь книжек для зачёта в библиотеке, покупаешь печенье, едешь домой, звонишь маме, рисуешь девочку под зонтом на красивом белом картоне... Жизнь длится.